Мистер Кларнет - Страница 40

Франческа спокойно встретила взгляд Макса, выдержала его. Ее глаза говорили: я навидалась в жизни всякого, так что пошел ты…

– Если Густав узнает о нашем разговоре, он очень обозлится.

– Чарли не его внук?

– Да вы что?

Она покраснела. Глубоко затянулась сигаретой и уронила ее в чашку с водой, которую взяла вместо пепельницы. Окурок зашипел.

– Извините, – улыбнулся Макс. – Это всего лишь предположение.

Франческа действовала точно по сценарию. Только неизвестно, задел ли он оголенный нерв правды или это просто благородное негодование. Макс бил наугад, испытывая глубину ее искренности. Пока она выдерживала.

– Рассказывайте, миссис Карвер, то, что собирались.

– Вначале дайте слово.

– Зачем?

– Затем.

Он рассмеялся.

«Высокомерная стерва. Хочет, чтобы я дал слово. Пожалуйста. Подумаешь, большое дело. Его всегда можно нарушить. В первый раз, что ли. Слова, обещания с пожатием рук, клятвы – все это имеет значение лишь в общении с друзьями».

– Я даю вам слово, миссис Карвер, – твердо заявил Макс, глядя ей в лицо. Казалось, это ее удовлетворило.

Макс незаметно включил диктофон. Он уже давно записывал тайно все разговоры с клиентами, свидетелями и подозреваемыми.

– Сегодня за ужином вы правильно заподозрили Эдди Фостина, – начала она. – Он причастен к похищению. Наверняка.

– Почему вы не сообщили об этом тогда?

– При Густаве нельзя. О Фостине он не желает слышать ничего плохого. Ведь этот человек почти святой, заслонил его от пули. – Франческа затянулась очередной сигаретой. – Густав упрямый. Я ему подробно рассказывала, что тогда произошло, а он отмахивался. Говорил, что я скорее всего что-либо путаю, потому что теряла сознание. Не убедило его и то, что нашли в комнате Фостина.

Франческа замолчала, потерла лоб кончиками пальцев, делая круговые движения. Это выглядело театрально.

– И что там отыскали?

– Фостин жил в помещении старой конюшни, позади дома. Ее переделали в небольшую квартиру для доверенных слуг. После похищения квартиру осмотрели и в ящике под кроватью обнаружили куклу. Из тех, что используют в ритуалах вуду. Эта кукла изображала меня.

– Он вас ненавидел?

– Наоборот. Был безнадежно влюблен. Кукла являлась его амулетом. У нее были мои волосы и ногти. Видимо, он платил кому-либо из горничных, и она собирала для него обрезки. Не знаю.

– Вы раньше подозревали, что он этим занимается?

– Нет. Фостину у нас доверяли. Он всегда вел себя вежливо, был исполнительным.

– Наверное, вы когда-нибудь чувствовали на себе его взгляд? Вам не казалось, что он смотрит как-то особенно?

– Нет. Здешние слуги знают свое место.

– Понимаю, – кивнул Макс. – И как же произошло похищение?

Франческа загасила сигарету и почти сразу прикурила следующую.

– В тот день Чарли исполнилось три года. Утром на горизонте в бухте Порт-о-Пренса показались американские военные корабли. Говорили, что американцы будут бомбить Национальный дворец. За день до этого в Порт-о-Пренсе возникли волнения, мародерство. Народ грабил магазины. Началась анархия. В воздухе висел запах горящей резины – верный признак беспорядков. Бунтовщики перекрывали дороги баррикадами из горящих шин. Нужно было только выглянуть в окно. Если над Порт-о-Пренсом поднимаются клубы черного дыма, значит, все плохо. Именно так и было, когда мы поехали в город на внедорожнике с пуленепробиваемыми стеклами. На заднем сиденье я, Чарли и его нянька, Роза. Мальчик вел себя на удивление спокойно. Позволял мне играть с его волосами, я шевелила их. Мы ехали на улицу Марсовых полей, недалеко от Национального дворца. В тот день в городе постоянно стреляли. Я потеряла счет мертвецам, валяющимся на улицах. Фостин сказал, что нужно остановиться где-нибудь в укромном месте и переждать, пока стихнет стрельба. Мы остановились на бульваре Вдов. Там обычно все забито, но в тот день бульвар был пуст. Фостин почему-то сильно нервничал. Потел и посматривал на меня в зеркало заднего обзора. Во всех наших автомобилях под сиденьями лежало оружие, пистолеты. Я проверила под своим. Ничего. Фостин увидел, что я ищу, встретился со мной взглядом и улыбнулся, как будто говоря: «Там нет ничего, верно?» Дверцы автомобиля он запер с самого начала. Я боялась, но старалась не подавать виду. Выстрелы прекратились. Роза спросила, почему мы не едем. Фостин накричал на нее, велел не лезть не в свое дело. Я приказала ему придержать язык, а в ответ он повернулся и заявил, чтобы я заткнулась. Вот тогда-то и стало ясно, что дела действительно плохи. У меня началась истерика. Я кричала на него, требовала выпустить нас из машины. Фостин не отвечал. Затем появились уличные дети. Увидели наш автомобиль и подошли. Заглянули внутрь. Один узнал Фостина и стал громко выкрикивать его имя. Собралась толпа. Откуда они взялись, понятия не имею. Взрослые, с мачете и битами. У них также были шины и канистры с бензином. Они скандировали: «Фостин-убийца, Фостин-убийца». При Дювалье Фостин служил полицейским. Нажил много врагов, желающих его смерти. Толпа сгрудилась вокруг автомобиля. Кто-то бросил камень в заднее стекло. Он отскочил, ничего не повредив, но это послужило вроде как сигналом. Они кинулись трясти машину. Фостин поехал, но они забаррикадировали дорогу. Он попробовал задним ходом, ничего не получилось. Нас окружили.

Франческа замолчала и глубоко вздохнула. Она побледнела.

– Не спешите, – сказал Макс.

– А люди все прибывали, – продолжила она. – Выкрикивали «Фостин-убийца» и лупили автомобиль камнями и битами, пинали и раскачивали. Пытались разбить окна. Несколько человек залезли на крышу и стали долбить. Фостин вытащил из-под сиденья автомат. Роза закричала. Наверное, и я тоже. А Чарли был спокоен, смотрел, словно это представление. Последнее, что я помню, – как провела рукой по его волосам, обняла и сказала, что все будет хорошо. А потом… очнулась на дороге. Я лежала на той же улице, но в сотне ярдов от машины. Не знаю, как оказалась так далеко. У мастерской сидела старуха в розовом платье, смотрела на меня.